«Сын» с Пирсом Броснаном: когда наследство отца ложится на плечи страшнее камней
Признаюсь, я кликнул на этот сериал из-за одной фамилии — Броснан. Ожидал элегантного магната, остроумного диалога, может, легкого криминала. Что получил вместо этого? Два века техасской грязи, крови и невероятной, давящей жестокости. И знаете, через три серии я уже не мог оторваться. «Сын» — это не вестерн в чистом виде. Это что-то вроде «Крестного отца» на ранчо, растянутое во времени. И если вы, как и я, сначала офигели от резких скачков между 1849 и 1915 годами, давайте разберемся вместе, в чем тут соль. А соли, поверьте, хватило бы на целое озеро.
Основная часть
Две жизни одного человека. Зачем авторы устроили нам эту путаницу?
Вот это главный камень преткновения. Многие сдаются на второй серии, потому что не видят логики. Мол, показывают мальчика-подростка, похищенного команчами, а потом резко — седого Броснана-нефтяного барона. Где связь?
А связь — в душе одного человека. И это гениально, хоть и непривычно. По опыту скажу: если перестать воспринимать это как «прошлое и настоящее», а увидеть как единую историю формирования монстра, всё встает на места.
Юный Илай (потом он станет тем самым патриархом Маккаллоу) проходит школу выживания в племени команчей. Его «перековывают» из сына фермера в воина. Жестоко, кровопролитно, без сантиментов. Это фундамент. А потом мы видим результат: старый Илай (Броснан) — это продукт той школы. Он применяет те же законы — закон силы, мести, безжалостности — но уже в мире «цивилизованных» людей, в мире нефтяных сделок и банковских кредитов.
Его сын, Питер (Генри Гаррет), — полная ему противоположность. Чувствительный, рефлексирующий, пытающийся строить диалог. И в этом главный конфликт. Отец, выкованный дикостью прерий, не может понять сына, рожденного в относительном комфорте. Он пытается сделать из него такого же хищника, как когда-то сделали из него самого команчи. Но отпрыск не гнется. Он ломается. Или находит свою силу.
Короче, две временные линии — это не прихоть сценаристов. Это вскрытие. Мы видим не просто биографию, а причину и следствие в чистом виде. Без 1849 года мы не поняли бы леденящую душу логику поступков Броснана в 1915-м.
Броснан. Не Бонд, не магнат, а уставший зверь
Меня до сих пор поражает, как Пирс Броснан ломает здесь все свои амплуа. Ни тени элегантности. Его Илай Маккаллоу — грубый, упрямый, часто отвратительный в своем фанатизме старик. Он не играет в доброго дедушку. Он — сила природы, которая уже почти истощена, но все еще смертельно опасна.
Играет он, честно, блестяще. В его глазах читается вся история: и страх мальчика в плену, и жесткость воина, и усталость патриарха, который понимает, что его мир — мир когтей и клыков — умирает, а передать наследство некому. Вернее, есть сын, но он, с точки зрения Илая, «неправильный». Этот внутренний конфликт — между желанием сохранить династию и осознанием, что собственный отпрыск отвергает всё, на чем она стоит, — Броснан передает почти без слов. Взглядом. Спиной. Молчаливым презрением.
Личный опыт
Несколько лет назад я писал текст для одного исторического паблика как раз про Техас и нефтяной бум. Так вот, читая факты, я поражался дикой смеси авантюризма, насилия и абсолютной веры в свою правоту у тех первых магнатов. Они были настоящими «крестоносцами капитализма», не гнушавшимися ничем.
И когда я смотрел «Сына», у меня было стойкое дежавю. Создатели сериала, конечно, сгущают краски, но почва у них самая что ни на есть реальная. Илай Маккаллоу — это собирательный образ того самого пионера-завоевателя. Он отвоевал землю у индейцев, а потом у самой земли выгрызал нефть. Его мораль проста: выживает сильнейший. А все эти договоры, честное слово, жалость — для слабаков.
Знакомый, который увлекается вестернами, как-то сказал мне: «Главная боль Техаса — это невозможность забыть, на какой крови он вырос». «Сын» — именно про эту боль. Про то, как грехи отца (в смысле, целого поколения) ложатся на сыновей. И неважно, хочешь ты этого наследства или нет.
Мультимедийные элементы
Таблица: Два лица Илая Маккаллоу (по моим ощущениям)
| Параметр | Илай в 1849-м (Подросток) | Илай в 1915-м (Патриарх, Броснан) | Мой комментарий |
|---|---|---|---|
| Его учителя | Вождь Тошиви (команчи) | Жизнь, жестокость, нефтяной бизнес | Парадокс: его по-настоящему воспитали те, кого он потом ненавидел. |
| Основной навык | Выживание, охота, война | Контроль, подавление, стратегия | Навыки те же, просто инструменты сменились: лук на буровую вышку. |
| Отношение к семье | Потерял свою, обрел новую (племя) | Создал свою клан, но разрушает его изнутри | Трагедия в том, что он так и не понял, что такое настоящая семья. |
| Что он оставляет в наследство | Шрамы и травмы | Нефтяную империю и море ненависти | По-моему, второе куда страшнее. Питеру, его сыну, приходится расхлебывать и то, и другое. |
FAQ с характером
А что, если бы Питер был таким же, как отец? Стал бы он счастливее?
Скорее всего, да. Для мира Маккаллоу. Но он бы окончательно потерял себя. Его мучения — это, по сути, цена за то, чтобы остаться человеком. Горькая цена.
Почему такой мрачный, безысходный финал?
А мне он не показался безысходным. Да, империя рушится. Но Питер, кажется, наконец-то сделал СВОЙ выбор, а не выбор отца. Для этой семьи — это уже прорыв. Маленькая победа в большой войне.
Стоит ли смотреть тем, кто не любит медленные сериалы?
Честно? Возможно, нет. Это не боевик. Это вдумчивая, тяжелая драма, где действие часто происходит на лицах актеров, а не в перестрелках. Но если хотите погрузиться в атмосферу — дерзайте.
Заключение с мнением
Лично для меня «Сын» — это сериал-разочарование в хорошем смысле. Он разочаровал мои ожидания от Броснана, показав вместо шарма — грубую силу. Он разочаровал жанр вестерна, заставив его говорить не о подвигах, а о наследственной травме. Да, он неровный, где-то затянутый, финал многих оставит в недоумении.
Но. Он заставляет думать. Он оставляет послевкусие. Он показывает, как сын веками может расплачиваться за амбиции отца, и как это колесо можно попытаться остановить, даже ценой собственного счастья. Советую его не для развлечения, а для погружения. Если готовы к тяжелому, но красивому и умному кино — это ваш выбор. Если нет — вы ничего не потеряете. Кроме, возможно, шанса увидеть Броснана с абсолютно другой, непривычной стороны.
